БУК «Областная библиотека для детей и юношества»
Информационно-библиографический отдел
К 100-летию со дня рождения
«Новый мир»
Дайджест
Александр Трифонович Твардовский (1910 – 1971) был многогранной творческой личностью. Признанный при жизни писатель, трижды лауреат Сталинской премии, орденоносец, кандидат в члены ЦК КПСС – и первый публикатор, в качестве главного редактора «Нового мира», антисталинских произведений, ставших символами «оттепели» 60-х годов прошлого века.
Противоречат ли эти две ипостаси друг другу? Отнюдь нет, потому что и в литературном творчестве, и в редактировании Твардовский придерживался определённых принципов, которые в целом можно охарактеризовать как стремление к правде .
Без особой охоты взвалил на себя Александр Трифонович редакторские обязанности. Об этом вспоминает Константин Симонов в очерке «Глазами человека моего поколения»: «Фадееву, который очень любил Твардовского как поэта, ценил его строгость, самостоятельность суждений…, давно искренне хотелось втянуть Твардовского в какую-то большую общественно-литературную работу . Именно Фадеев уговорил Твардовского… согласиться пойти редактировать «Новый мир» вместо меня. Мне было жалко оставлять «Новый мир»… Но после уговоров Фадеева Твардовский вдруг неожиданно… сказал, что, если я соглашусь тянуть на себе такой воз, как «Литературная газета», он, если предложат, …возьмётся за мой гуж в «Новом мире» .
Первое пребывание Твардовского во главе «Нового мира» (1950 – 1954) было непродолжительным. Он серьёзно воспринял боль разорённой русской деревни, дав в 1952 году дорогу острой публицистической статье Валентина Овечкина «Районные будни». Тогда Твардовского не тронули. А уже в марте 1953 года, после смерти Сталина, когда повеяло воздухом оттепели, стала размораживаться, оживать и журнальная критика. В «Новом мире» появляются статьи, размышления о проблемах культуры Владимира Померанцева, Марка Щеглова, Фёдора Абрамова, Михаила Лившица. Занимая лидирующие позиции в прозе, «Новый мир» публикует на своих страницах роман Василия Гроссмана «За правое дело» (1952) и повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» (1954), которые получили широкий общественный резонанс . Всё это послужило поводом к увольнению Твардовского летом 1954 года с поста главного редактора «Нового мира». Второй и не менее важной причиной его ухода из журнала стала остросатирическая поэма «Тёркин на том свете» . Она была расценена партийным руководством как «пасквиль на советскую действительность», запрещена и после неоднократных обращений Твардовского к ней опубликована только в 1963 году. Критика встретила поэму очень сдержанно, а с началом «застоя» это произведение не переиздавалось и не упоминалось в печати. Поставленный на её основе спектакль театра сатиры (1966) вскоре был снят с репертуара .
На четыре года «Новый мир» снова переходит в руки Симонова, а когда за идейные недосмотры Симонова вновь снимают – в журнал возвращают всё-таки Твардовского. И с 1958 года, почти до самой кончины, он остаётся одним из официальных руководителей Союза писателей и одновременно – фактическим идейным вождём оппозиционной либеральной интеллигенции.
Как это примирить? Таким вопросом задаются теперь литераторы разных флангов. Почему Твардовский, с его крестьянскими корнями, с его русским национальным сознанием, оказался в сплоте не с «патриотами», а с «либералами»?
У либералов рубежа 1950 – 1960-х годов не оставалось иных надёжных убежищ, кроме «Нового мира», противостоявшего конъюнктурной официозности. Кто был тот единственный, что обладал и властью в литературе, и независимостью от её партийных начальников?
Это был, конечно, он.
В сущности, Твардовский оказался двойным заложником: среди либералов – заложником партии (в которую он вступил в 1940 году и из которой вряд ли согласился бы выйти); среди партийцев – заложником вольномыслящей интеллигенции (от которой уже не мог отступиться).
Его тянули в разные стороны, на разрыв. Солженицын поторапливал освободить журнал от партийной опеки. Твардовский как-то не выдержал: «Вот вы и освободите, а уж потом торопите!» (а страну от такого освобождения отделяют ещё четверть века) .
Представление о трудностях, с которыми приходилось сталкиваться, пребывая на должности редактора «Нового мира», можно получить по упоминавшейся выше поэме «Тёркин на том свете».
Образ Теркина – фронтовика, народного героя – потребовался автору как резкая противоположность мертвящему бюрократизированному миру. Этот мир, «тот свет», – аллегория действительного положения в СССР вообще и в советской печати в частности, идеал замшелого цензора-ортодокса, от которых столько претерпел вольнолюбивый журнал Твардовского. Несмотря на то, что Александр Трифонович был убеждённым коммунистом, такие иронические строфы, как «Наш тот свет в загробном мире лучший и передовой», явно выглядят камушками в огород официальной пропаганды. Автор наполнил поэму теми реалиями и человеческими типажами, которые были ненавистны ему как личности и профессионалу. Нам особенно интересен портрет редактора «Гробгазеты»:
Весь в поту статейки правит,
Водит носом взад-вперёд;
То убавит,
То прибавит,
То своё словечко вставит,
То чужое зачеркнёт…
Знать, в живых сидел в газете,
Дорожил большим постом.
Как привык на этом свете,
Так и мучится на том.
Обладая огромным опытом редактирования рукописей, дважды (1950 – 1954; 1958 – 1970) возглавляя «Новый мир», заведуя отделом поэзии «Литературной газеты», работая в Союзе писателей СССР с молодыми авторами – никогда Твардовский не был похож на такого антиредактора.
Интересно, что, придерживаясь во всём правды и «близости к жизни», Твардовский в работе с писателями старался не прибегать без крайней необходимости к литературоведческой и филологической терминологии, стремясь к образности – и благодаря ей – предельной доходчивости своих рекомендаций:
– Попробуйте раздуть горн на этой главке, в ней уже есть жар, подбавьте, только не увлекайтесь…
– Всё шло хорошо, а тут вас стало относить, и всё дальше и дальше, и сюжет остановился. Выгребайте и оставьте в покое всё, что вам не удалось, не мучьте вымученное…
– Здесь вы попали на жилу, может быть случайно, но это уже не важно, а дальше соскочили и пошёл один мох с болотом.
Кредо Твардовского – не «исправление ради исправлений», а поиск и шлифовка талантов. В условиях советской действительности это означало, даже во времена «оттепели», ещё и борьбу с цензурой и ортодоксальной критикой, то есть отстаивание самого права на публикацию этих талантов. стало залогом того, что «Новый мир» превратился в один из главнейших символов либеральной эпохи второй половины 50-ых, начала 60-ых годов. Он подарил свет ряду выдающихся произведений, которые произвели сдвиг в общественном сознании. Такое положение сложилось, надо отметить, не по причине диссидентских убеждений редактора, а исключительно потому, что он неуклонно следовал правде. Литература, по его мнению, должна «совершенно правдиво описывать жизнь». (Но таким образом она априори шла вразрез с официальной пропагандой, то есть становилась «антисоветской»). Твардовский требовал от художественных текстов того, что не хотели в них видеть редакторы бесчисленных советских «Гробгазет»: новизну, актуальность, и при внимании к форме – глубину содержания. «Если нечего сказать, – считал Твардовский – вообще незачем браться за перо». Любому автору, начинающему или опытному, он мог посоветовать то же, что самому себе:
Найти себя в себе самом
И не терять из виду … .
Отметим, что в литературных отношениях, как и во всяких иных, Твардовский не умел лгать. Притворяться, что ему что-то понравилось – из редакционных ли выгод, чтобы поддержать дружеские отношения, или просто из чувства самосохранения, оберегая свой покой, он не умел катастрофически .
Редколлегия «Нового мира». Сидят (слева направо) , . Стоят, . Февраль 1970.
Благодаря талантливой редакторской работе «Новый мир» собрал вокруг себя лучшие литературные силы. В нём сотрудничали писатели Фёдор Абрамов, Василий Гроссман, Василь Быков, Вера Панова, И. Грекова, Фазиль Искандер, Юрий Трифонов, Эммануил Казакевич, Наталия Ильина, Борис Можаев, Виктор Астафьев. Из старшего поколения в журнале печатались Вениамин Каверин, Константин Паустовский, Валентин Катаев; поэты Борис Пастернак, Анна Ахматова, Николай Заболоцкий, Ольга Берггольц, Маргарита Алигер, Давид Самойлов, Анатолий Жигули н, Александр Яшин; критики Владимир Лакшин, Андрей Синявский, Феликс Светов, Игорь Виноградов, Станислав Рассадин, Марк Щеглов… Открытием журнала стали свежие литературные силы – Виталий Сёмин, Владимир Тендряков, Расул Гамзатов, Юрий Буртин .
Твардовский поощрял издание честной мемуаристики, практически не публиковавшейся при Сталине. Так, он напечатал мемуары Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь», Александра Горбатова, генерала армии, «Годы войны», а также очерки Льва Любимова «На чужбине» и «Записки дипломата» Ивана Майского. В 1968 году началась публикация автобиографической книги революционерки Елизаветы Драбкиной «Зимний перевал», прерванная после выхода первой части и возобновлённая лишь через 20 лет .
Журнальный портфель переполняли рукописи самого актуального характера. Там были повести Сергея Залыгина, Владимира Войновича, Чингиза Айтматова, эмигрантские стихи Цветаевой, рассказы русского «нобелевца» и тоже эмигранта Ивана Бунина, дневники, записки, мемуары врачей, министров, театралов, а иногда и служителей церкви.
Но однажды на стол Твардовского легла тетрадка с названием «Щ – 854. Один день одного зэка». Неизвестный автор (Александр Солженицын, учитель математики из Рязани) рассказывал всего об одном, не самом ярком и тяжёлом дне зэка, бывшего колхозника. Твардовский загорелся желанием напечатать рукопись, хотя понимал, что советская литература не допускала подобной откровенности. И он не ошибся. Перипетии борьбы за повесть оказались увлекательней иного детектива. До самого последнего момента Твардовский не до конца верил, что победа возможна. Солженицын показывал лагерную жизнь как обыкновенную, привычную, причём рассматривал её цепкими крестьянскими глазами, привыкшими замечать всякую малую деталь. Твардовский передал рукопись Никите Хрущёву, и тот решил: «В печать».
Подписывая номер с «Одним днём…», Твардовский в перспективе подписывал собственный приговор как главному редактору, бойцу и человеку – все три ипостаси были в нём неразделимы. Отныне он становился заложником литературной и человеческой судьбы Солженицына, который чуть ли не сразу обнаружил неприятие коммунизма как идеи. До конца дней Александр Трифонович так и не смог полностью присоединиться к позиции своего «крестника», но сделал всё, чтобы защитить и его и своё детище, журнал. Хрущёв очень скоро догадался, куда и во что метит неуступчивый и въедливый бывший артиллерист Солженицын, но было поздно. В ноябре 1962 года «Новый мир» открылся «Одним днём Ивана Денисовича» (Твардовский сумел отстоять уже в борьбе с автором это название вместо «Щ – 854…», зэковского номера Солженицына).
Никакая публицистика, никакие призывы не были в состоянии так повлиять на души людей, как эта повесть. Позиция журнала вдохновлялась «Одним днём…» как фактом, но этот же факт её и раскалывал. Большая часть сотрудников «Нового мира» считала себя наследниками революционных демократов, однако Солженицын и некоторые другие литераторы шли гораздо дальше .
Именно они в скором времени пополнили ряды внутренней и внешней эмиграции. В 1965 году был арестован один из видных авторов журнала Андрей Синявский, который после одиозного процесса получил семь лет ИТЛ, отсидел и эмигрировал на Запад. В непримиримое противоборство с режимом вступили Георгий Владимов, Владимир Войнович, Виктор Некрасов. Своими путями ушли в эмиграцию Наум Коржавин и Василий Аксёнов, Анатолий Кузнецов и Борис Закс. Максимов в эмиграции издавал журнал «Континент», Синявский – «Синтаксис»; и они стали для диссидентских писателей центрами притяжения. Можно себе представить, какое внимание спецслужб и цензуры вызывал журнал, взращивавший и поставлявший на Запад такие отборные кадры .
Нападки властей предержащих и проправительственной критики были беспрерывны: по словам Юрия Трифонова, всегда чувствовалось «давление страшного атмосферного столба…». Чиновники Главлита, воплощавшие худший вариант редакторства, с особым пристрастием изучали материалы, поступающие к Твардовскому, норовя запретить любой текст, содержащий хотя бы тень неблагонадёжности. Из-за этого некоторые номера опального журнала выходили с двух – трёхмесячным опозданием .
Читатели относились к этому с пониманием, с нетерпением ожидая каждый новый номер. Твардовский вынужден был, защищая журнал, выходить в «инстанции», «на ковёр» и «есть мыло» (его слова). В языке прессы звучали слова «аллюзия », «твардовская ересь», «один твард» – как мера стойкости журналиста против беснующейся власти. Несмотря на чудовищное давление, в «Новом мире» русская литература высокой пробы была жива и оказалась «неуморимой» (В. Каверин) .
В июне 1970 года Александр Трифонович Твардовский скромно отметил своё 60-летие. Несмотря на разногласия с чиновниками от литературы, Твардовскому собирались присвоить звание Героя Социалистического Труда. А он поехал в Калугу, в сумасшедший дом – проведать заключённого туда Жореса Медведева. Цековский работник со вздохом сказал поэту:
– Мы, Александр Трифонович, собирались дать вам Звезду Героя, а вы...
Твардовский отозвался на эти слова:
–А я и не знал, что звание героя дают за трусость….
В результате писателя всё-таки наградили, правда, более скромно – орденом Трудового Красного Знамени. Это событие сам юбиляр, усмехаясь, прокомментировал так: «Трудись, мол, больше, трудись…» От торжественного вечера в Центральном доме литераторов Твардовский отказался
. А власти в атаках на «Новый мир» применили другую тактику: перетасовку состава редколлегии и внедрение в неё чужеродных членов. После очередной такой акции редколлегия журнала была окончательно испорчена, и вести журнал в прежнем духе стало невозможно. Поэтому 9 февраля 1970 года Твардовский покинул пост главного редактора «Нового мира» .
Отметим, что какие бы оценки не давались последнему десятилетию Твардовского в «Новом мире», это, бесспорно, был самый яркий период в истории журнала. Его лицом стали критика и проза, стихи занимали подчинённое место. Сам Твардовский исповедовал в поэзии неброское, точное, близкое к прозаическому слово . Вероятно, поэтому он холодно относился к модернистской прозе и поэзии, отдавая предпочтение литературе, развивающейся в классических формах реализма. В целом, в «Новом мире» идеологический либерализм сочетался с эстетическим консерватизмом, и эта позиция редакции отнюдь не помешала журналу стать лучшим периодическим литературно-художественным изданием страны в 60-е годы ХХ века.
Вероятно, тяжелейшая многолетняя борьба за «Новый мир» разрушила здоровье его главного редактора, который тяжело заболел и умер менее чем через два года после отставки – 18 декабря 1971 года, явно безвременно, в 61-летнем возрасте.
Таким образом, . Мы видим образец подлинно творческой редакторской деятельности, заключающейся в поддержке талантливой и честной литературы, не в цензуре, но в заботе, в бережном отделении зерна от плевел. В этом роде опыт Твардовского-редактора стоит в ряду с подобным опытом других выдающихся русских писателей – Пушкина, Некрасова, Толстого, Короленко, Горького, – стремившихся, каждый по-своему, послужить на благо отечественной словесности. Такой подход к своему делу, который исповедовал Александр Трифонович Твардовский, должен стать образцом для всех последующих поколений русских редакторов .
Список литературы и адреса сайтов
1 . Аннинский, Л. Александр Твардовский: «…Но всё же, всё же, всё же…» [Текст] / Л. Аннинский // Свободная мысль – ХХI. – 2005. – № 8. – С. 147 – 161.
2 . Лакшин, в «Новом мире» [Текст] / . – М.: Правда, 1989. – 48 с.
3 . Турков, Александр Трифонович [Текст] / // Русские писатели: ХХ век: биографический словарь: А – Я / сост. . – М., 2009. – С. 518.
4 . Хазин, М. Что делать нам с тобой, моя присяга…[Текст]: в защиту доброго имени Александра Твардовского / М. Хазин // Лит. газета. – 2008. – 3 апр. – 6 мая (№18). – С. 6.
5 .Александр Трифонович Твардовский [Электронный ресурс] // СОУБ им. : [сайт]. – Электрон. дан. – Смоленск: СОУБ, 2009 – . – Режим доступа: http://www. *****/tvardov/newworld. htm
6 .Земляной, С. Оппозиция сверху [Электронный ресурс]: жизнь и гибель «Нового мира» и Александра Твардовского / С. Земляной // Политический журналъ: [сайт]. – Электрон. дан. – М.: Издательский дом Политический журналъ, 2003 – . – Режим доступа:http://www. *****/index. php? action=Articles&dirid=50&tek=4224&issue=121
7 . Иванов, мир Александра Твардовского [Электронный ресурс] / // *****:[сайт]. – Электрон. дан. – М., 1997 – . – Режим доступа: http://*****/arc/lit_zametki/issue8/
8 . Новый мир [Электронный ресурс] // Энциклопедия Кругосвет: [сайт]. – Электрон. дан. – [Б. м.]: Энциклопедия Кругосвет, 2000 – . – Режим доступа: http://slovari. *****/dict/krugosvet/article/d/d8/1012569.htm
9 . Твардовский, Александр Трифонович [Электронный ресурс] // ВикипедиЯ: свободная энциклопедия: [сайт]. – Электрон. дан. – Флорида: Фонд Википедиа, 2001 – . – Режим доступа:http://wiki. *****/wiki/Твардовский,_Александр_Трифонович
«НОВЫЙ МИР», журнал. Издается с 1925 г. Твардовский дважды стоял у
руководства этим журналом в качестве главного редактора: первый раз
- с 1950 по 1954 г., когда он был отстранен от журнала в связи с
публикацией в нем нескольких острых статей («Об искренности в
критике» В. Померанцева и др.). В 1958 г. Твардовский вновь принял
руководство журналом. Под руководством Твардовского «Новый мир»
удовлетворял потребности общественного сознания, возбужденного
решениями XX съезда КПСС. После октябрьского переворота 1964 г.
засилие антитворческой, чиновничьей обстановки сделало работу в
журнале для Твардовского «наиболее» пришедшейся «по душе»,
«единственной мыслимой формой литературно-общественной
деятельности», освященной примером Пушкина, Некрасова и др. русских
писателей. Программу издания Твардовского изложил в статье «По
поводу юбилея» (№ 1 за 1965 г.). В ней были определены «идейнополитические
позиции» журнала: правдивое, реалистическое отражение
действительности, в простой, но не упрощенной форме, чуждой
формалистической замысловатости, более близкой к классической
традиции, не избегая новых средств выражения, оправданных
содержанием.
Журнал отличала особая, новомирская этика, основанная на
необходимости правды. Напечатанные в журнале очерки В. Овечкина
положили начало смелой и честной постановкой острых вопросов
руководства сельским хозяйством. Ему последовали Е. Дорош, Г.
Троепольский, историк С. Утченко. Стремления к документальности и
фактичности, понимание ценности личных свидетельств, «человеческих
документов» проявились в таких публикациях «Нового мира», как
мемуары «Люди, годы, жизнь» И. Эренбурга, «Годы войны» генерала А.В.
Горбатова, «На чужбине» Л.Д. Любимова, «Дневник Нины Костериной»,
военно-исторические очерки С.С. Смирнова, записки дипломата И.М.
Майского, историко-революционные мемуары Е. Драбкиной и многие др.
материалы чрезвычайной исторической и литературной ценности.
Полноценными были материалы отдела публицистики и науки.
Журнал собрал вокруг себя лучшие литературные силы. В нем
сотрудничали писатели Ф. Абрамов, В. Гроссман, В. Быков, В. Панова,
И. Грекова, Ф. Искандер, Ю. Трифонов, Э. Казакевич, Н. Ильина, Б.
Можаев, В. Астафьев, из старшего поколения - В. Каверин, К.
Паустовский, В. Катаев; поэты Б. Пастернак, А. Ахматова, Н.
Заболоцкий, О. Берггольц, М. Алигер, Д. Самойлов, А. Жигулин, А.
Яшин; критики В. Лакшин, А. Синявский, А. Светов, И. Виноградов, Ст.
Рассадин, М. Щеглов... Открытием журнала стали свежие литературные
силы - В. Семин, С. Залыгин, В. Войнович, В. Тендряков, Ч. Айтматов,
Р. Гамзатов, Ю. Буртин. Особая заслуга Твардовского и его журнала -
введение в литературу А.И. Солженицына с его повестью «Один день
Ивана Денисовича» (1962, № 11). Журнал в эти годы заслужил внимание
и поддержку читателей и в их глазах определял уровень тогдашней
литературы.
Демократическое направление журнала вызвало нападки консервативных
органов печати (журнал «Октябрь», газеты «Литературная жизнь»).
Свирепствовала цензура, вследствие чего номера журнала постоянно
запаздывали выходом. Читатели отнеслись к этому с пониманием.
Твардовский вынужден был, защищая журнал, выходить в «инстанции»,
«на ковер» и «есть мыло» (его слова). В языке прессы зазвучали слова
«аллюзия», «твардовская ересь», «один твард» - как мера стойкости
журналиста против беснующейся власти. Несмотря на чудовищное
давление, в «Новый мир» русская литература высокой пробы была жива и
оказалась «неуморимой» (В. Каверин). Низкопробная «секретарская»,
«картонная литература», «литературные закройщики» на таком фоне
чувствовали себя неуютно. В журнале «Огонёк» (1969, № 30) появилось
письмо (в сущности - донос) одиннадцати писателей, требовавших
отставки Твардовского.
В атаках на «Новый мир» власти применили новую тактику: перетасовку
состава редколлегии и внедрение в нее чужеродных членов. После одной
такой акции редколлегия журнала была окончательно испорчена и вести
журнал в прежнем духе стало невозможно. 9 февраля 1970 г.
Твардовский покинул пост главного редактора.
Бескомпромиссная позиция «Нового мира», руководимого Твардовским, -
героическая страница современной истории. Никакой другой журнал не
пошел так далеко в нравственном сопротивлении тоталитаризму. «Новый
мир» Твардовского и А. Солженицын более, чем кто-либо, подготовили
страну к освобождению мнений и отмене цензуры, к подлинному расцвету
основных течений русской литературы в последние десятилетия XX века.
Победитель цензуры.
40 лет назад, в феврале 1970-го, был разгромлен «Новый мир» Твардовского — уникальный образец советского подцензурного свободомыслия, журнал, на котором выросло поколение перестройкиОт искренности к свободе
Первый раз Твардовского сняли с редакторства «Нового мира» в 1954 году за статью Владимира Померанцева «Об искренности в литературе». (Оказавшись на Старой площади у партфункционера Дмитрия Поликарпова, «легендарного» персонажа, лично оравшего на Бориса Пастернака, Владимир Померанцев, бывший прокурор, вытаскивавший из тюрем невиновных, сказал: «Мы друг друга не поймем, товарищ Поликарпов. Вам свобода не нужна, а мне нужна».) Затем понятие «искренность» трансформировалось в понятие «правда», принципиальное для «Нового мира» 60-х. Правда была для Твардовского важнее художественных достоинств литературы: он всегда искал в текстах прежде всего фактический материал и не любил, как он выражался, «беллетризации». Борьба за правду для Твардовского, обласканного властью поэта, автора знаменитого «Василия Теркина»,*
*
Когда Пастернака во время публичного выступления спросили, какое произведение о войне он считает самым важным, он назвал «Василия Теркина». И в ответ на смешки в зале гневно воскликнул: «Я вам тут не шутки шутить пришел!»
обернулась борьбой за свободу. К концу существования «твардовского» «Нового мира» уже громили Солженицына, с которого началась масштабная слава журнала,*
*
«Один день Ивана Денисовича» был опубликован в 1962 году.
а сам главный редактор оказался запрещенным автором: поэму «По праву памяти» не пропустила цензура. В январе 1970-го поэма была напечатана на Западе: в итальянском журнале «Эспрессо», в «Посеве», в приложении к «Фигаро». «Что — я? Кто — я? — записывал 16 января 1970 года в дневнике Твардовский. — Главный редактор «Нового мира» или автор опубликованной в зарубежных изданиях поэмы, ранее запрещенной дома цензурой?» Такая ситуация была для него совсем уж необычной, и он даже соглашался выступить против публикаций на Западе, но только если поэму обсудят на секретариате Союза писателей. Все это оказалось пустыми хлопотами.
Ощущение миссии
По оценке Владимира Яковлевича Лакшина,*
*
Владимир Лакшин (1933-1993) — известный литературный критик и историк литературы. С 1962‑го — член редколлегии, в 1967-1970 гг. — заместитель главного редактора «Нового мира».
по-настоящему Твардовский проникся журналом как миссией году в 1960-м. После публикации «Ивана Денисовича», уже в 1963-м, пошли слухи об отставке Твардовского и массированная атака на «Новый мир» в печати, в том числе в «либеральных» «Известиях», с которыми «Новый мир» делил типографию. Отличился, например, ныне здравствующий Мэлор Стуруа, разгромивший публикацию в «Новом мире» путевых заметок Виктора Некрасова: фельетон назывался «Турист с тросточкой». 23 апреля 1963 года Лакшин записывает ключевые слова Твардовского о миссии журнала: «У нас нет верного понятия о масштабе дела, которое мы делаем. Для современников всегда иные соотношения, чем в истории. Камер-юнкер Пушкин мог казаться кому-то третьестепенной подробностью в биографии могущественного Бенкендорфа. А выходит наоборот. Ильичева*
*
Леонид Ильичев — секретарь ЦК КПСС по идеологии.
забудут, а мы с вами останемся».
В 1965-м, к сорокалетию «Нового мира», редколлегия опубликовала свой, по сути дела, манифест. Тезисы статьи Твардовского «По случаю юбилея» писали Владимир Лакшин и Александр Дементьев (его в 1966 году вместе с Борисом Заксом снимут с должности, нанеся ощутимый удар по Твардовскому; Лакшин же проработает замом главного, так и не будучи официально утвержденным в должности). И хотя «передовица» была покорежена в наиболее острых местах цензурой, ее можно считать политическим и эстетическим кредо главного редактора. Здесь есть слова и о Солженицыне, и об отказе от «подмалевывания жизни», и о том, что правда, которая публикуется на страницах журнала, не может быть использована «врагами из буржуазного мира». «Мы приветствуем споры, дискуссии, как бы остры они ни были… не намерены уклоняться от постановки острых вопросов и прямоты в своих суждениях и оценках. На том стоим». Это «На том стоим», вычеркнутое, кстати, цензурой, еще долго потом вспоминали Твардовскому.
Опыт Твардовского рассказывает о том, как избавиться от соблазна самоцензуры, диктуемой политическими обстоятельствами. О том, что не нужно никого бояться, когда пишешь правду: «Предпочтительное внимание журнал уделяет произведениям, правдиво, реалистически отражающим действительность». Еще в 1963 году на высоком собрании Твардовский вступил в спор с крупным литературным функционером Николаем Грибачевым, говоря о том, что настоящий реализм не нуждается в эпитете «социалистический». (Совсем как демократия, которая не нуждается в определении-костыле — «суверенная»).
Надо понимать, что «Новый мир» Твардовского — это еще и набор эстетических ограничений. Главный редактор принимал только ту прозу, которая ему нравилась. Он не был диссидентом, не любил «эстетства», поэтому в «Новом мире» не печатались многие сильные писатели. Непростым было его отношение к Юрию Трифонову. Твардовский успел напечатать в декабре 1969-го первую повесть Трифонова из цикла «московских» — «Обмен», но не разглядел в ней прорыва отечественной прозы: моральные конфликты в среде нарождавшегося городского среднего класса позднего застоя были ему неинтересны. Что касается политических нюансов, то и здесь многие на «первом этаже», где в «Новом мире» сидели редакторы, имели претензии ко «второму этажу», где располагались Твардовский и члены редколлегии. Чересчур острые материалы, которые поставлял «первый этаж», были нередко заведомо непроходными для журнала, выпуски номеров неизменно и мучительно задерживались. Собственно, в логике «первого этажа» и писалась книга Солженицына «Бодался теленок с дубом». Но невозможно было требовать от подцензурного журнала поведения диссидентского и самиздатовского — иначе он немедленно прекратил бы свое существование. А для Твардовского, как писал Буртин, важно было сохранить журнал — «чтобы продолжать борьбу».
Разгром
После чехословацких событий августа 1968-го стало понятно, что журналу не выжить. (Правда, еще до этого, в июне того же года, было принято решение секретариата ЦК о смещении Твардовского и, по словам Юрия Буртина, «лишь отложено исполнением».) Усилился пресс цензуры. Летом 1969-го на журнал началась атака «патриотов»: в «Огоньке» вышло знаменитое «письмо одиннадцати» — ответ на статью в «Новом мире» Александра Дементьева «О традициях и народности», где он нанес ощутимый удар по русскому национализму и сталинистам из «Молодой гвардии» и «Нашего современника».
В начале 90-х в интервью автору этих строк Юрий Григорьевич Буртин, суховатый, безукоризненно интеллигентный человек с твердокаменными демократическими принципами, говорил: «Главный противник «Нового мира» виделся в то время в виде откровенного сталинистского реставраторства… Чем дальше шло мирное время, тем слабее становилась главная опора системы — официальный марксизм. Ее надо было не заменить, а дополнить, достроить. Такой дополнительной опорой становилась государственно-патриотическая идеология, представителями которой как раз и была «Молодая гвардия», а потом и «Наш современник». Сильно в обиду их никогда не давали… «Новый мир» был выразителем антитоталитаристской линии, «Молодая гвардия» стала одной из форм охранительства, удержания системы, придания ей дополнительной убедительности».
Дневники Буртина за 1969 год. Запись от 26 июля об «огоньковском» письме: «Так о нас еще не писали: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статьи А. Синявский, чередуя эти выступления с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».*
*
В середине 60-х Буртин сорвал защиту собственной диссертации о Твардовском, выразив публично благодарность Андрею Синявскому, который уже в это время отбывал срок.
31 июля: «В газете «Социалистическая индустрия» «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.» от Героя Соцтруда токаря Захарова — обычная журналистская стряпня, в хамском тоне». И так далее.
Осенью стало понятно, что конец «Нового мира» не за горами.
***
Голубая обложка «Нового мира» была для советской интеллигенции 60-х символом свободомыслия и антисталинизма. Значение журнала Твардовского для пробуждения общественного сознания оказалось не меньшим, а по объему влияния, безусловно, большим, чем неподцензурные литература и публицистика, доступ к которым имели немногие. Для самого Твардовского журнал, как выяснилось, означал жизнь — в буквальном смысле. Вскоре после разгрома у него обнаружили запущенный рак легких, и 18 декабря 1971 года он скончался, войдя в историю не литературным сановником, и даже не значительным поэтом, каковым он, безусловно, был, а великим редактором, который победил цензуру. И что еще важнее в контексте сегодняшнего состояния российских печатных СМИ — самоцензуру.
Подписка на «Новый мир»
неизменно ограничивалась, а, например, в Днепропетровске, на родине Брежнева, она вообще была запрещена. В 1969-1970 годах тираж журнала был 271 тыс.экземпляров.
А с 1986 года, с началом «перестройки и гласности», журнал впервые возглавил беспартийный писатель — известный прозаик Сергей Залыгин (1913-2000). При нем в 1991 году тираж журнала взмыл на рекордную высоту — 2 млн 700 тыс. экземпляров (тираж, в сущности, невероятный для толстого литературного журнала и возможный только в эйфории тогдашней «перестройки»).
Среди огромного множества советских газет и журналов в 50-60-х годах прошлого века – как неприступная крепость, как яркий путеводный маяк во мраке ночи, как, выражаясь словами Евгения Евтушенко, «остров правды в мерзлой луже лжи» - возвышался литературно-художественный журнал «Новый мир». В эти годы его главным редактором, его идеологом и душой был выдающийся советский поэт, автор знаменитого «Василия Теркина» Александр Твардовский. Правда, и до него журнал возглавляли довольно маститые и талантливые литераторы и журналисты. Со дня его основания в 1925 году - нарком просвещения СССР, драматург Анатолий Луначарский и главный редактор газеты «Известия» Юрий Стеклов, затем литературный критик и историк Вячеслав Полонский, генеральный секретарь Союза советских писателей Владимир Ставский, а после войны – Константин Симонов, который в 1950 году был назначен главным редактором «Литературной газеты. И после Твардовского журнал редактировал Валерий Косолапов(во время пребывания на посту главного редактора «Литературной газеты» именно он осмелился на свой страх и риск напечатать стихотворение Евгения Евтушенко «Бабий Яр») и писатель-фронтовик, бывший политзаключенный и солдат штрафбата, Герой Советского Союза Владимир Карпов. Но все-таки настоящим оплотом свободомыслия, самым авторитетным, самым любимым и читаемым «Новый мир» стал только при Твардовском. Он стал действительно новым миром – миром демократии и вольнолюбия.
Твардовский принял этот журнал в 1950 году, в сложное для государства и всего народа время – шел нелегкий процесс восстановления разрушенного войной хозяйства. На идеологическом фронте тоже было весьма неспокойно – все более уродливые формы приобретал культ личности Сталина, одна за другой происходили кампании борьбы с космополитизмом, с вейсманизмом-морганизмом, с «врачами - убийцами», был невиданный разгул реакции. Твардовский, всей душой болевший за свою страну, тяжело переживавший царившие в ней бесправие и беззаконие, сам остро критиковал различные извращения в политических и социально-экономических преобразованиях и охотно печатал статьи (названные партийной критикой «порочными») на эти темы, авторами которых были талантливые публицисты Владимир Померанцев, Михаил Лившиц, Федор Абрамов, Марк Щеглов и другие. Кроме того, Твардовский попытался опубликовать в журнале свою новую поэму «Василий Теркин на том свете», в которой герой попадает в загробный мир, уж очень напоминающий своей мертвящей обстановкой советскую действительность. В поэме в иносказательной форме поэт подверг критике господствовавшую тогда советскую бюрократическую систему. Результатом всего этого явилось решение секретариата ЦК КПСС (а секретарем по идеологии был не кто иной как «серый кардинал» Суслов) «Об ошибках журнала «Новый мир» от 12 августа 1954 года – и освобождение Твардовского от занимаемой должности.
Лишь после 22 съезда партии, в 1958 году появилась возможность вернуться в любимый журнал. Косвенно это было связано еще и с тем, что Константин Симонов, редактировавший «Новый мир» после увольнения Твардовского, «проштрафился» перед партийными бонзами, заявив, что постановления партии по вопросам литературы и искусства (в частности, о романе Фадеева «Молодая гвардия») нанесли только огромный вред советской культуре. Последовала отставка дерзкого автора и отправка его в Ташкент спекорром «Правды». Во второй период редактирования Твардовским «Нового мира» журнал вновь становится центром, вокруг которого группировались писатели, стремившиеся к честному и правдивому отображению действительности, становится символом «шестидесятничества», духовным оазисом тех лет. Подбор Твардовским кадров в редколлегию и редакцию журнала значительно способствовал утверждению его гражданской позиции, его борьбе с цензурой, способствовал публикации художественных произведений остро социальной направленности. В редколлегии в те годы работали такие талантливые люди, как писатели Георгий Владимов, Ефим Дорош и Федор Абрамов, литературоведы и критики Владимир Лакшин, Игорь Виноградов, Ася Берзер, Алексей Кондратович. В журнале печатали свои лучшие произведения Илья Эренбург, Василий Гроссман, Виктор Некрасов, Владимир Войнович, Чингиз Айтматов, Василий Шукшин, Фазиль Искандер. В 1962 году Твардовский напечатал роман никому тогда еще не известного Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (правда, согласовав предварительно лично с Хрущевым), а затем напечатал несколько его рассказов. А вот повести «В круге первом» и «Раковый корпус» ему все же не разрешили публиковать. В это время в литературный обиход вошел одобрительный термин «новомирская проза» - т.е. проза остро-социальная и художественно значимая. Публикация произведения в «Новом мире» означала признание и вместе с тем новый поворот в творческой судьбе автора. Твардовский, как главный редактор, всегда мужественно отстаивал право журнала на публикацию каждого по настоящему талантливого произведения. Александр Твардовский был удостоен многих высоких наград и званий - он был лауреатом Ленинской премии и четырежды лауреатом Государственной премии, награжден орденами и медалями, был депутатом Верховного Совета РСФСР нескольких созывов, кандидатом в члены ЦК КПСС, секретарем Союза писателей СССР. И несмотря на все эти регалии и награды, ему приходилось испытывать на себе давление консервативных сил. И когда наступил конец так называемой «хрущевской оттепели», для журнала и для самого Твардовского вновь настали сложные времена. Журнал постоянно ругали за «очернительство», «искажение истории», «критику колхозного строя» и т.д. Твардовского перестали избирать в государственные и партийные органы. В течение нескольких лет велась литературная(и не только литературная) полемика «Нового мира» с журналом «Октябрь», главным редактором которого был хорошо известный ортодокс, писавший романы в духе официальной идеологии Всеволод Кочетов(его роман «Чего же ты хочешь?», одиозно изображавший современную интеллигенцию, послужил объектом многочисленных пародий).
После ввода советских войск в Чехословакию и подавления «пражской весны» в августе 1968 года в Советском Союзе вновь подняла голову реакция, усилился цензурный пресс – и с каждым днем становилось все более ясно, что журналу в этих условиях не выжить. Еще в июне того же года было принято решение секретариата ЦК КПСС о смещении Твардовского с занимаемого поста, но по каким-то причинам выполнение его было временно отложено. В советской прессе началась разнузданная кампания травли «Нового мира», которую возглавили журнал «Огонек» и газета «Социалистическая индустрия». Так, в «Огоньке» летом 1969 года появилось «письмо одиннадцати», которое представляло собой резкий и обличительный ответ на статью в «Новом мире» публициста Александра Дементьева «О традициях и народности». В этой статье автор нанес ощутимый удар великодержавному русскому национализму и сталинистам из журналов «Молодая гвардия» и «Наш современник», которые были ярыми поборниками государственной патриотической идеологии. Тогда же в газете «Социалистическая индустрия» появилось «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.», за подписью некоего мифического токаря, Героя Социалистического Труда Ивана Захарова. В этом письме традиционно вымышленный «глас народа» писал по поводу опубликованных в журнале статей писателя Андрея Синявского: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статейки А.Синявский, чередуя их с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей». Ожесточенную борьбу с журналом вел Главлит, систематически не допускавший к печати самые интересные и острые материалы.
В 1967-1969 годах Александр Твардовский работал над своей последней поэмой «По праву памяти». В ней отразились пафос бескомпромиссной правды о времени сталинизма, о трагической противоречивости духовного мира советского человека в те годы, правда о судьбе его отца, ставшего жертвой «всеобщей коллективизации» и сосланного в Сибирь. Поэма, естественно, цензурой была запрещена к печати и увидела свет лишь через 18 лет. Понимая, что рассказать всю горькую правду о прошлом ему не дадут, поэт прекратил работу над поэмой. И последние годы жизни посвятил лирической поэзии. Однако и в ней чувствуется, что он намеренно уходит от когда-то любимой им социальной тематики и не пишет о том, что его по-прежнему волнует – только потому, что его мысли все равно не дойдут до читателя. Твардовский понимал, что не в состоянии что-либо изменить в этом мире и постепенно все больше ощущает свою ненужность.
«Нет. Лучше рухнуть нам на полдороге,
Коль не под силам новый был маршрут.
Без нас отлично подведут итоги
И, может, меньше нашего наврут»
О травле журнала «Новый мир» говорит и тот факт,что подписка на него в те годы неизменно ограничивалась, а на родине Брежнева, в Днепропетровской области была вообще запрещена. В последние два года редакторской деятельности Твардовского тираж журнала был чрезвычайно малым – всего 271 тысяча экземпляров, а в это же время другие, более послушные журналы имели миллионные тиражи. Поскольку формально Твардовского руководство Союза писателей СССР все-таки не решалось, то последней мерой давления на него было задумано снятие некоторых членов редколлегии и назначение на эти должности людей, враждебно относившихся к Твардовскому. И 9 февраля 1970 года постановлением секретариата Союза писателей СССР были выведены из редколлегии «Нового мира» несколько наиболее преданных Твардовскому журналистов, наиболее близких ему по духу, с которыми он много лет делал журнал. А через 3 дня и сам Александр Твардовский подал заявление об уходе и вместе с ним ушли и другие сотрудники журнала. Как выяснилось, для Твардовского журнал означал жизнь – в буквальном смысле слова. После разгрома «Нового мира» он прожил совсем недолго. Как писал впоследствии Александр Солженицывн: «Есть много способов убить поэта. Для Твардовского было избрано: отнять его детище, его страсть – его журнал». Евгений Евтушенко, друживший(несмотря на солидную возрастную разницу) с Твардовским в последние годы, посвятил ему в 1990 году стихотворение «Главная глубинка», где есть такие правдивые и проникновенные строки:
«И сам Твардовский – гласности предтеча –
Был тоже вроде Теркина в аду...
Твардовский, словно Жуков, став не нужен,
Обезжурнален был, обезоружен...
Он знал одну любовь на свете белом
И ради так истерзанной земли
Тяжелым телом и тяжелым делом
Пробил пролом, в который мы вошли»
Да, Александр Твардовский вошел в историю советской литературы, в историю советской журналистики и в историю советского общества не литературным сановником, а поэтом-гражданином, поэтом – истинным патриотом своей страны и своего народа, вошел и как великий редактор, который в жестокой борьбе все-таки победил силы зла, силы врагов демократии и прогресса.
P.S. В 2009 году в России вышел в свет «Новомирский дневник» Александра Твардовского в двух томах и общим объемом 1300 страниц(правда, мизерным тиражом – всего 3 тысячи экземпляров). Дневник запечатлел многие драматические эпизоды жизни великого поэта и легендарного редактора «нового мира», совершившего в середине прошлого века подлинно революционный переворот в сознании своего народа.
Балтийский федеральный университет им. И. Канта
Факультет филологии и журналистики
Кафедра речевой коммуникации и журналистики
по дисциплине «История отечественной журналистики ХХ века»
на тему: «Новый мир» как публицистический журнал при А. Т. Твардовском»
Калининград 2011
Введение
Личность А.Т. Твардовского как редактора публицистического журнала
Публицистика на страницах «Нового мира»
Заключение
Библиография
Введение
Литературно-художественный и общественно-политический журнал «Новый мир» - по-настоящему уникальное явление в советской журналистике. Во главе «Нового мира» не раз находились яркие, талантливые, неординарные личности. Так, первый год после создания в 1925 г. на базе московской газеты «Известия» ежемесячником руководили нарком просвещения А.В. Луначарский и Ю.М. Стеклов. В последующие годы - Иван Скворцов-Степанов, Вячеслав Полонский, Иван Гронский, Владимир Ставский, Владимир Щербина, Константин Симонов и многие другие (уже в «послетвардовский» период).
Первый раз Твардовский занял должность главного редактора журнала в 1950 г., сменив на посту идеологически «проштрафившегося» К.Симонова. К тому времени Твардовский являлся уже весьма известным поэтом, чье творчество было отмечено тремя государственными премиями (за поэмы «Страна Муравия», «Василий Теркин» и «Дом у дороги»). Имелся у него и журналистский опыт: с 1939 по 1940 г. он был военным корреспондентом на советско-финляндской войне (газета Ленинградского Военного Округа «На страже Родины»), во время Великой Отечественной войны (1941-1945) работал в газете Юго-Западного фронта «Красная Армия».
Но став редактором «Нового мира» Твардовский также не смог избежать «идеологических» ошибок. Будучи вдохновленным тем общественно-политическим подъемом, наметившимся в стране после смерти Сталина, Твардовский публиковал на страницах журнала настолько смелые публикации, о которых нельзя было помыслить еще и пару лет назад. В их числе статьи В. Померанцева, Ф. Абрамова, М. Щеглова и М. Лившица. За их публикацию Твардовский в 1954 г. постановлением ЦК КПСС был снят с должности редактора. «Новый мир» возглавил снова Константин Симонов. В любимый журнал Твардовский вернулся лишь в 1958 г.
Второй период редакторства Александра Трифоновича был, пожалуй, самым значимым и одновременно самым напряженным периодом для журнала «Новый мир», который, поднявшись на волне ХХ съезда, стал самым последовательным проводником его идей, даже, несмотря на резкое свертывание демократизации общества в первой половине 1960-х гг.
Именно на годы «второго периода редакторства» (1958-1970) я хочу обратить особое внимание в своем реферате на тему ««Новый мир» как публицистический журнал при А.Т. Твардовском».
Как можно видеть из названия темы, в работе речь пойдет по большей части о публицистических, а не о литературных произведениях, печатавшихся в журнале (хотя и им Твардовский отводил ту же «бойцовскую» роль), а также в работе будет, конечно, затронута личность самого Твардовского - идейного вдохновителя «Нового мира», журнала с первоклассной литературой и публицистикой.
Цель моей работы - показать, что помимо литературной составляющей «Новый мир» Твардовского обладал по-настоящему значительной публицистической составляющей, чтобы считаться публицистическим журналом.
Задачи работы:
Перечислить и по возможности охарактеризовать наиболее интересные публицистические материалы в журнале.
Рассказать о реакции властей и общественности на наиболее «острые» публикации.
Основной метод, использованный мной при подготовке этого реферата - изучение источников, прежде всего большого пласта дневников, мемуаров, воспоминаний.
Использованная литература: воспоминания и дневники Владимира Лакшина, Игоря Виноградова, Алексея Кондратовича, Софьи Карагановой и других лиц, работавших с А.Т. Твардовским в журнале, интервью с авторами, печатавшимися в нем, публицистика (в том числе и авторов-современников Твардовского), информация с официального сайта журнала «Новый мир», статьи онлайн-энциклопедий.
Личность Твардовского как редактора публицистического журнала
Совсем неслучайно на официальном сайте журнала «Новый мир» четверть статьи по истории издания занимает «период Твардовского». Ведь сегодня, спустя более 40 лет после ухода этого человека с поста главного редактора журнала «очевидно, что «Новый мир» Твардовского являл собой одну из ярких страниц истории русской журналистики. Твардовский-редактор стал одним из самых замечательных журнальных деятелей не одного только советского периода».
В чем же состояла специфика личности А.Т. Твардовского как редактора? Что позволило ему быть не только главным редактором и идеологом такого журнала, но и его душой?
Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. По воспоминаниям В.Я. Лакшина (первого заместителя редактора «Нового мира» в 1960-е гг., друга и соратника А.Т. Твардовского), тому всегда «чужды были мелкие придирки, исходящие из редакторских опасений, выискивание «подтекста» и т.п. Главное - правдиво или неправдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет. И, наконец, как написано - умелым пером или «плотничьим карандашом»?».
«Правдиво или не правдиво, добавляет ли что-то существенное к пониманию вещей или нет», - это можно, пожалуй, назвать одним из основных редакторских принципов Твардовского. Этот принцип применялся к любой рукописи, как публицистической или литературоведческой статьи, так и художественного произведения. Прежде всего, правдивость и злободневность. Писатель Ю.В. Трифонов отмечал, что лучшие новомирские публикации очень четко отвечали на вопрос «против чего» они написаны. Даже проза и та должна была быть остро-значимой.
«Если нечего сказать, - считал Твардовский, - вообще незачем браться за перо». Величайший парадокс состоял в том, что будучи «гораздо ортодоксальнее своего аппарата» (по воспоминаниям его бессменной сотрудницы Наталии Бианки) он публиковал далеко не ортодоксальные вещи.
При этом он очень ответственно относился к своим обязанностям редактора: «прочитывал в верстке журнал от корки до корки; многое он читал, разумеется, еще в рукописи. Да к тому же иные бойкие авторы «самотека» настигали его лично и вручали толстые и тонкие папки дома и по пути в редакцию».
Как мне кажется, секрет успеха Твардовского-редактора как раз и состоял в невероятной искренности этого человека и его верности своему делу - изданию журнала, посвященного актуальным проблемам и явлениям текущей жизни и общества. В нем долг редактора, исключительная честность перед другими и перед собой всегда побеждали личные пристрастия и являлись мотивом тех или иных поступков. Именно это его «поразительное чувство правды» и привело к тому, что на страницах «Нового мира» появлялись рукописи, способные буквально производить сдвиг в общественном сознании. Любым способом, даже путем подготовки двойного («запасного») номера журнала - на случай наложения «вето» со стороны цензуры.
При этом Твардовский «и в творчестве, и в размышлениях наедине с собой, и в отношениях с людьми (в том числе с представителями власти)… демонстрировал предельную открытость своих взглядов и готовность их отстаивать перед кем бы то ни было». Так, например, рукопись А.И. Солженицына «Щ-22» («Один день Ивана Денисовича») Твардовский в целях получения разрешения на публикацию отважился передать самому Н.С. Хрущеву.
Проявление бойцовских качеств у редактора-Твардовского нередко отмечает в своих воспоминаниях Алексей Кондратович. Так, в конце 1960-х гг. когда на журнал устроили настоящее гонение Главлит и отделы ЦК, снимая статью за статьей, Твардовский мужественно пытался отстоять каждую авторскую публикацию. «Мы не можем ничего уступать. Ни строчки. Значит, тогда мы признаем, что мы в чем-то ошибались…».
Он писал письма, звонил по телефону, настойчиво добивался встречи: с нелюбившими его зав. отделом культуры ЦК Шауро, секретарем ЦК по идеологии Демичевым, с «главным партийным идеологом» Сусловым, с которым находился в более чем прохладных отношениях, и с избегавшим его Брежневым. И хотя Твардовский и вся его команда весной-летом 1968 года определенно угодили в разряд антисоветчиков, снять строптивого редактора и разогнать редколлегию тогда побоялись.
И, наконец, как мне кажется, не последнюю роль в формировании столь сплоченного «ядра» журнала, его команды, готовой вместе бороться, спасая журнал, и вместе уйти в отставку, сыграла и необыкновенная притягательность, харизматичность этого человека. Читая мемуарную литературу, не устаешь удивляться, насколько тепло, нежно, уважительно отзываются об этом, прямо скажем, не простом человеке, как его соратники, так и люди, чья судьба в той или иной мере пересеклась с редакцией «Нового мира».
Игорь Виноградов, член редакции: «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни».
Писатель Александр Крон: «Александр Трифонович сумел создать в журнале на редкость творческую и дружелюбную обстановку, в редакцию приходили как в клуб, поговорить, поспорить, выпить чашечку кофе»; «зайти к нему (к Твардовскому) в кабинет было проще, чем к кому-нибудь из известных мне сегодня главных редакторов».
Писатель Юрий Трифонов: «Те ровность и демократизм, которые были свойственны редактору «Нового мира» в его отношениях с авторами, отличали Александра Трифоновича и в обыденной жизни, и поэтому он пользовался необыкновенным уважением всех людей, которые как-либо с ним соприкасались».
Феномен личности А.Т. Твардовского, его активная гражданская позиция «вопреки всему» - возможности нажить крупные неприятности, быть отстраненным от должности и т.д., его ощущение собственной связанности с жизнью других людей и всего народа - сделали журнал таким, каким его полюбили многочисленные читатели - свободолюбивым, честным, несгибаемым.
новый мир журнал публикация
Публицистика на страницах «Нового мира»
Помимо того, что «Новый мир» являлся литературно-художественным журналом и печатавшиеся на его страницах произведения уже сами по себе будоражили и направляли общественную мысль, издание позиционировало себя и как «общественно-политическое», чему соответствовало полностью, всегда, но особенно при А.Т. Твардовском. Именно благодаря ему «Новый мир» стал одним из символов либеральной эпохи второй половины 50-х - начала 60-х годов, будучи даже не отражением ее «оттепельного» мироощущения, а, в большей степени, ее творцом.
В отличие от многих коллег-писателей Твардовский придавал литературной критике серьезное значение. Ее важную роль, по мнению Владимира Лакшина, ему помогли осознать события 1954 г., когда после публикации отчаянно смелой статьи В. Померанцева «Об искренности в литературе», а также критических выступлений Ф. Абрамова, М. Лифшица, М. Щеглова, «Новый мир» оказался в центре острейшей дискуссии, закончившейся суровым постановлением Секретариата ЦК и отрешением редактора от должности.
Поэтому, получив снова журнал в 1958 году, Твардовский был озабочен созданием сильного отдела критики. И хотя тот складывался под прямым воздействием эстетических понятий и художественных критериев редактора журнала (не было ни одной рецензии, которую бы предварительно не читал сам Твардовский), он не был унифицировано безликим, на страницах журнала встречались несхожие между собою и достаточно сильные индивидуальности. «Сам Александр Трифонович в статье «По случаю юбилея» («Новый мир», 1965, № 1) называет имена Ю. Буртина, И. Виноградова, А. Лебедева, И. Соловьевой, А. Синявского». К ним Владимир Лакшин, возглавлявший в 1962-1966 гг. отдел критики журнала, добавляет постоянно выступавших в журнале В. Кардина, Ф. Светова, С. Рассадина, Е. Старикову, М. Туровскую, A. Туркова, Л. Лазарева, В. Огнева, Н. Ильину, В. Сурвилло. Все они в совокупности, вместе с эпизодическими выступлениями редакторов и штатных сотрудников журнала А. Дементьева, А. Кондратовича, А. Берзер, И. Борисовой и многих других, создавали то, что называлось направлением литературной критики «Нового мира».
В ряду «программных», запомнившихся выступлений журнала можно назвать: статьи самого В. Лакшина «Писатель, читатель, критик», «Иван Денисович, его друзья и недруги» (о творчестве А.И. Солженицына), о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», «Мудрецы» Островского в истории и на сцене» (о проведении параллелей между различными типами социального поведения в «эпохи реформ» в России 60-х гг. ХIХ и ХХ веков); статьи И. Виноградова с разбором очерков В. Овечкина; «Легенды и факты» В. Кардина о недопустимости смешения истории и легенды; вызвавшую полемику в печати статью А. Лебедева «Чернышевский или Антонович?» и многие другие образцы «фирменной» новомирской критики.
По мнению Игоря Виноградова, одного из критиков, публицистов журнала: «Новомирская критика того времени продолжала традиции реальной критики Добролюбова, шестидесятников прошлого - XIX - века и была… критикой прежде всего публицистической. На первом месте здесь всегда было обращение все-таки к правде жизни, и судить по литературе именно о жизни - это и было главной задачей новомирской литературной критики. Хотя, разумеется, такая задача могла ставиться только при условии высокого художественного качества разбираемого литературного текста, и это сторона дела тоже была всегда непременной составляющей новомирской критической статьи. Исходные эстетические критерии оценок и отбора произведений, как для публикации, так и для критико-публицистического анализа всегда были, на мой взгляд, в «Новом мире» очень высоки. «Чисто» литературоведческого характера критика на страницах его появлялась редко».
Зато много было статей, исполненных полемики, споров, борьбы за новые идеи, нетрафаретность мысли. Нередко приходилось отбиваться и от нападок других изданий: «Октября», «Молодой гвардии», «Литературной газеты». Обвинения предъявлялись нешуточные. Так, в своем «Новомирском дневнике» за 1968 год А. Кондратович рассказывает, что после выхода в статьи Игоря Виноградова о Викторе Некрасове на критика обрушились газета «Правда» со статьей «Не сотвори себе кумира» и «Литературная газета», обвинявшая Виноградова в «замаскированных нападках на партийное направление искусства». Видимо, неслучайно на «Новый мир» в те годы была запрещена подписка в высших учебных заведениях и в армии.
Как писал Юрий Буртин, известный критик «Нового мира» Твардовского, вступив уже в 2000 г. в полемику с молодой журналисткой Викторией Шохиной на страницах «Независимой газеты»: «В архиве ЦК партии сохранились десятки (!) документов (многие из них теперь опубликованы), относящиеся к «Новому миру» 60-х гг. По большей части это доносы цензуры и докладные идеологических отделов ЦК КПСС, адресованные в Секретариат ЦК. Они - о задержанных Главлитом публикациях «Нового мира», которые из-за несогласия с ним редакции передавались на решение «руководителей партии и правительства». Те почти всегда поддерживали своих бдительных подчиненных».
Так, в составленном Ю. Буртиным перечне состоявшихся и несостоявшихся публикаций «Нового мира» (1960-1969 гг.), отрицательное отношение к которым со стороны высшего партийного руководства документально засвидетельствовано, я насчитала более 35 публицистических статей. Среди них статьи: А. Кондратовича (1961) и А. Марьямова (1962) с критикой романов и общественно-политической позиции В. Кочетова, И. Виноградова «О современном герое» (1961); редакционная статья «За идейность и реализм» (1963), А. Твардовского «По случаю юбилея» и подборка писем читателей в ее защиту (1965; запрещена), редакционная статья «Еще о легендах и фактах» (1966; запрещена), А. Лебедева «Судьба великого наследия» (1967); Ю. Буртина «О частушках» (1967), А. Володина и Б. Итенберга «П.Л. Лавров о Марксе и Интернационале» (1968; запрещена), Е. Плимака «Чернышевский и Шлоссер» (1968; запрещена) и многие-многие другие.
Одна из претензий к Твардовскому-редактору со стороны заведующих идеологическими отделами ЦК состояла в том, что он «не делает необходимых выводов», иначе говоря, продолжает свою собственную политику.
Программа «Нового мира» никогда полно не формулировалась, быть может, как раз из опасений облегчить противникам журнала выявление его «порочной линии». Но если, как писал В. Лакшин, попробовать восстановить ее по тому немногому, что «новомирцы» сами писали в ежегодных обращениях к читателям перед подпиской, можно было бы определить главное в трех словах: демократия, правда, культура.
Нападки на журнал усилились весной-летом 1968 г. События, которые происходили в Чехословакии (знаменитая «пражская весна») насмерть перепугали советскую бюрократию. В чешских событиях она не без основания увидела свой конец. А «поскольку в Советском Союзе «Новый мир» так или иначе что-то пытался сказать свое, неранжированное и неуставное» аппаратчики накинулись на журнал, причем после поразительного успеха среди читателей № 4 за 1968 г., вызвавшего одновременно резкую критику оппонентов.
В историю отечественной журналистики вошла беспрецедентная история с № 5 журнала за тот год, «тесно сплотившая реакцию всех окрасок» в борьбе с изданием. Тогда были сняты, пошли под нож уже подписанные к печати и отпечатанные публицистические материалы (подписаны - цензурой, сняты - ЦК КПСС). В антифашистской по сути своей работе Д. Мельникова и Л. Черной «Преступник Адольф Гитлер и его хозяева» была усмотрена аналогия с деятельностью компартии, в статье Л.Фризмана «Ирония история» обнаружено распространение иронии на социалистическую революцию, было предложено снять постскриптум в рецензии Дементьева на огоньковские публикации о В. Маяковском («слишком остро») и т.д. Это было равносильно прекращению деятельности издания. Твардовский вместе с редколлегией отчаянно боролись. И в тот раз победили. Во многом благодаря самому Твардовскому, его решимости бороться до конца, умению задавать «неудобные» вопросы и вести дискуссию. Журнал тогда вышел с опозданием в три с лишним месяца, «похудев» на пять печатных листов. Кстати, история с выходом усеченного журнала широко обсуждалась среди различных слоев населения. Маленькой победой стало и то, что редколлегия оставила старую дату подписания в печать - 25 марта, а не 25 июля, подчеркнув этим, что вина за задержку лежит не на плечах редколлегии. Отныне журналом напрямую стал заниматься отдел культуры ЦК. Номера же продолжали задерживать и дальше.
Это было только начало спланированной акции.
В «Рабочих тетрадях» Твардовского 1969 г. значительное место уделено статье его заместителя (до 1966 г., до выведения из состава редколлегии решением Секретариата ЦК КПСС) А.Г. Дементьева «О традициях и народности», опубликованной в 1969 году в № 4 «Нового мира». Статья эта сыграла свою роль и в жизни самого автора, и в судьбе журнала, редактируемого Твардовским, и стала одним из эпизодов идейной борьбы 1960-х годов, в которую было втянуто издание.
Выступив в апрельской книжке «Нового мира» за 1969 г. со статьей «О традициях и народности (Литературные заметки)», литературовед, ценимый в научной среде, стал широко известен как публицист: поставленные им проблемы далеко выходили за пределы чисто литературных, касаясь острых вопросов общественной жизни. Дементьев обозначил опасную тенденцию в обществе: стремление государства, терявшего кредит доверия к своей идеологии, направить в нужное ему русло усиливающиеся стремления к национальной самоидентификации. Орган ЦК ВЛКСМ - журнал «Молодая гвардия» (равно как и другие издания: «Наш современник», «Москва», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Роман-газета») - становились идейной трибуной так называемой Русской партии. В «Новом мире» тогда не знали, что программные статьи «Молодой гвардии» (В. Чалмаева и М. Лобанова) были одобрены КГБ, но опасную тенденцию уловили. Целью статьи являлось предупреждение об опасности исповедуемых национал-патриотами идей.
Реакцией на статью стало знаменитое «письмо одиннадцати». Летом 1969 г. в журнале «Огонек» (ред. А. Софронов) под заголовком «Против чего выступает «Новый мир»?» было опубликовано письмо, которое подписали одиннадцать литераторов - М. Алексеев, С. Викулов, С.Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малашкин, А. Прокофьев, П.Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик - и которое обвиняло «Новый мир» в идеологических грехах. Обвинения «новомирцев» были столь голословны и чудовищны, а репутация издания как журнала с честной общественной позицией столь высока, что поколебать доверие читателя и большинства коллег оказалось невозможно. Из писательской братии первым гневно на публикацию «Огонька» отреагировал К. Симонов. Его письмо подписали М.В. Исаковский, А.А. Сурков, К.И. Чуковский и другие. К.Симонов передал письмо в «Литературную газету». Орган Союза писателей СССР его не опубликовал, присоединившись к травле «Нового мира».
А вскоре в газете «Социалистическая индустрия» появилось «Открытое письмо главному редактору «Нового мира» тов. Твардовскому А.Т.», за подписью некоего мифического токаря, Героя Социалистического Труда Ивана Захарова. Автор возмущался опубликованными в журнале статями писателя Андрея Синявского: «Именно на страницах «Нового мира» печатал свои «критические» статейки А. Синявский, чередуя их с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей».
Травля набирала новые обороты. Журнал выходил тиражом всего лишь в 271 тысячу экземпляров. Более послушные издания выходили тогда миллионными тиражами. Началось насильственное внедрение в редколлегию деятелей совершенно противоположного Твардовскому склада. Попытки сохранить журнал в его прежнем виде и составе не увенчались успехом. В начале 1970 г. В. Лакшин, И. Виноградов, А. Кондратович, И. Сац решением секретариата Союза писателей были выведены из редколлегии. Твардовский уходит в ответ на это с письменным заявлением протеста; М. Хитров, А. Марьямов и Е. Дорош тут же подают в секретариат заявления об уходе. Их в порядке партийной дисциплины обязывают числиться в редколлегии; двое последних отказываются получать зарплату и участвовать в жизни редакции. К середине того же года отставка всех троих удовлетворена.
Итак, 22 февраля 1970 г. А. Твардовский обошел все кабинеты редакции и со всеми попрощался. А 28-го, в день 50-летия А.И. Кондратовича на его квартире редакция старого «Нового мира» собралась последний раз. А. Т. Твардовский написал тогда прямо на салфетке: «Время, потраченное на ожидание благоприятных перемен, не есть зря потраченное время». Мне же кажется, что подобный коллективный демарш костяка редакции тоже был своего роста протестом и несогласием с происходящими в стране и обществе изменениями.
декабря 1971 г. А.Т. Твардовский умер в возрасте 61 года. Борьба за журнал не могла не сказаться на его здоровье. Подвижническая редакторская деятельность Твардовского дала повод Корнею Чуковскому сказать, что «его деятельности» в «Новом мире» нет параллели, кроме разве что Некрасова. Но тому было гораздо легче!»
Познакомившись с воспоминаниями, дневниками его коллег и соратников, автор делает вывод о том, что журнал смог подняться на столь значительную высоту, завоевать такой большой авторитет у читающей и думающей публики, прежде всего, благодаря тому, что во главе издания достаточно длительный период (1950-1954 и 1958-1970 гг.) стоял Александр Трифонович Твардовский, одна из самых ярких и неординарных фигур в русской культуре ХХ века.
Стремление Твардовского всегда следовать принципу правды, справедливости и человечности, а также живо и смело реагировать на все злободневные темы современности позволили сделать журнал рупором передовой общественной мысли того времени и, более того, духовным источником для этой самой мысли.
Рассматривая публицистическую составляющую журнала, автор показывает, что «Новый мир» под редакцией Твардовского являлся изданием высокого общественно-политического и творческого уровня. Он поднимал серьезные проблемы жизни общества, обозначая намечающиеся в нем опасные тенденции, что не могло не вызвать недовольство властей, последующую за этим травлю и, как следствие, разгон непобежденного журнала. В том, своем, времени - начавшейся и затем быстро свернутой «оттепели» - команда Твардовского сделала все, что могла. Она до самого конца не отступала от своей программы. И назвать ее побежденной было бы несправедливо. Потому что многие из тех давних публикаций известны и поныне, история «Нового мира» Твардовского волнует читателя и сегодня. Да и сам журнал, даже после того как потерял Твардовского и основную рабочую группу его редакции, продолжал держать планку на подобающей высоте. Так, он пользовался огромной популярностью в годы «перестройки», читаем и любим сегодня, и по-прежнему остается журналом не только «художественной литературы», но и «общественной мысли». А бережно сохраняется всегда то, чем можно гордиться.
Библиография
1.Официальный сайт ежемесячного журнала художественной литературы и общественной мысли «Новый мир»; Режим доступа:
Лакшин В. Открытая дверь: воспоминания и портреты. - Москва: Московский рабочий, 1989 - 448 с.; [Текст]. Режим доступа:
Трифонов Ю., Трифонова О. Юрий и Ольга Трифоновы вспоминают. - М., Коллекция «Совершенно секретно», 2003. - 256с. [Текст]; Режим доступа:
Иванов Р. О. «Новый мир» Александра Твардовского; [Текст]; Режим доступа:
Есипов В. Нелюбовный треугольник: Шаламов-Твардовский-Солженицын; [Текст]; Режим доступа:
Шохина В. «Новый мир» и Солженицын; [Текст]; Режим доступа:
Солженицын А.И. «Твардовский расплачивался за меня» - [Текст]; Режим доступа:
Лакшин В.Я. Литературно-критические статьи. - Москва: Гелиос, 2004. - 670 с.
Виноградов И. «Он остался одной из самых светлых личностей в моей жизни» // Континент. - 2010. - № 144 [Текст]; Режим доступа:
Твардовская В. А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии»: Эпизод из идейной борьбы 60-х годов. // Вопросы литературы. - 2005. - № 1; [Текст]; Режим доступа:
.
Караганова С.В. «Новом мире» Твардовского // Вопросы литературы. - 1996 - № 3; [Текст]; Режим доступа:
Крон А. Из воспоминания «Александр Твардовский» //Избранные произведения в 2 т. - Москва: Художественная литература,1980. - Т.2. [Текст]; Режим доступа:
Кондратович, А. «Новомирский дневник». - 1967 - 1970. - М., 1991; [Текст]; Режим доступа:
Буртин Ю. О сталинисте Твардовском, который терпел и молчал (Полемика с Викторией Шохиной, «Кулиса НГ», 18.02.2000). - [Текст]; Режим доступа:
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
